18 век

В стародавние времена, когда патриарх Никон надумал исправлять христианское учение, многие русские люди снялись с обжитых мест и отправились в далекие лесные края спасать старую веру. Шли «встречь солнца», пока не преградила им путь могучая река Кама. Тут и остановились, устроили по тихим углам скиты, починки, да деревни. Один из скитов возник на берегу небольшого лесного ручья. Стали землю пахать, охотой промышлять. Думали, что никто об их скрытном житье не проведает. Но однажды весной нагрянул строгановский приказчик Сухарь и, увидев разбухший от половодья ручей, велел ставить на нём водяную мельницу. Напрасно уверяли приказчика староверы, что в межень ручей вовсе пересыхает. Погоревали мужики, но мельницу выстроили.

Принимать работу прибыл строгановский управитель Григорий. Понравилась ему мельница, а как узнал, что поставлена она напрасно, рассердился и сослал Сухаря в Чусовские Городки под плети. Скитникам же поклонился Григорий в пояс. И от горькой своей доли, пустой работы, а пуще всего от непривычных почёта и ласки прослезились отшельники. Глядя на них, заплакали кусты и деревья. Да так обильно, что наполнили ручей влагой. Завертелось мельничное колесо. Из соседнего пермяцкого селения набежали посмотреть на диво шустрые пацанята. «Лысь-ва, — залопотали на своем языке. — Лысь-ва». Это означало — капли, падающие с хвойных ветвей после густого тумана. Лысьвой речку и назвали.

Вроде бы опять зажили староверы в спокойствии. Да сбежал из Городков Сухарь и прямиком в столицу. Так, мол, и так, Григорий раскольникам потворствует. Что уж там сотворили с добрым управителем — неизвестно, а в скит нагрянула строгановская рать с ружьями и собаками. Кого с собой в Чусовские Городки увезли, кого в Соль Камскую отправили, а кого и на безымянную речку завод строить послали. Не забыли люди на новых местах о чудесном ручье, имя его дали и тем рекам, на берегах которых пришлось им ставить избы, и самим селениям.

Такую вот легенду записал известный уральский краевед А. К. Шарц в 1922 году в Сивинском районе. И, действительно, в Пермском крае одна речка с именем Лысьва впадает в Обву немного ниже Сивы, другая — в Каму на территории Соликамского района, третья — в Чусовую. На чусовском притоке в своё время был основан Лысьвенский завод, а ныне стоит город Лысьва. И то верно, что на коми-пермяцком языке слово «лыс» означает «хвоя», а ва — «вода». Кстати, речка Лысьва есть и в Республике Коми. Только вот возникло название Лысьва ещё до того, как появились в Прикамье купцы Строгановы. Согласно первой же грамоте царя Ивана Грозного от 4 апреля 1558 года пожалованные Григорию Аникеевичу Строганову земли начинались «по правую сторону Камы реки, с усть Лысьвы речки», то есть от места впадения в Каму соликамской Лысьвы. Возможно, одинаковые имена нескольких рек возникли даже независимо друг от друга, ведь хвойные леса на Урале не редкость. В окрестностях города Лысьвы елово-пихтовая темнохвойная тайга, называемая в народе чернолесьем, занимает более половины площади всех лесов. Так что, вопреки легенде, всё просто … Да ведь легенды существуют не для истины, а ради красоты.

Обратимся к документам. В году 7155-м от сотворения мира или в 1647-м от рождества Христова воевода Прокопий Козмич Елизаров, выполняя указ царя Алексея Михайловича, потребовал у Строгановых предоставить «роспись …, что у них в вотчинах, крестьянских и бобыльских дворов и во дворах людей, и их детей, и братьи, и племянников, и сосед, и захребетников, и пустых дворов, и дворовых мест». Сведения были перепроверены и легли в основу переписной книги. Её страницы поведали не одним царевым слугам, но и историкам о первых двух русских деревнях на берегах Лысьвы. Одна из них стояла при впадении реки в Чусовую. «Деревня на усть речки Лысьвы, а в ней крестьяне: двор Венедитко, прозвище Буженко, Иванов сын, а у него дети: Федька да Герасимко, да Степанко, у него ж шурин Терешка Анисимов сын Веягин. Двор Сенька Артемьев сын Лодыгин, у него дети: Петрушка да Якунька, у него ж пасынок Потапко Иванов». Из двух крестьянских дворов состояла и другая деревня, стоявшая выше по течению реки. «Деревня на речке Лысьве, а в ней крестьян: двор Федька Федоров сын Гуляев, у него дети: Федька да Стенька. Двор Харитонко да Левка Яковлевы дети Белозерцевы, у Харитонки дети: Тимошка да Коземко».

Первая известная карта, на которой нашлось место селению с именем Лысьва, имела длинное название: «Ланд-Карт ведомства Екатерин-Бургского и провинций Соли Камской, Чердынского, Кунгурского, Верхотурского и Туринского уездов, вотчины господ баронов Строгановых и заводов статского действительного советника Акинфия Демидова, в ней же почасти смежноокрестных уездов. Сочинена в 1734-м, 1735-м и 1736-м годах». Эта карта не сохранилась, и не исключено, что была она просто наброском, абрисом. Зато позднее с неё делались копии, которые можно назвать произведениями не только картографии, но и искусства. В правом нижнем углу изображались заводской мастеровой и башкир, держащие пергамент с надписью: «С подлинной рисовал унтершихтмейстер Афанасий Кичигин, месяца октября 1744 года. При Екатерин-Бурге». Со временем Кичигин стал межевщиком Главного правления заводов Урала, но автором той первой карты он быть не мог как по возрасту (родился в 1718 году), так и потому что именно с 1734 по 1736 годы обучался горному делу в Саксонии и Богемии.

Не случайно лучший заводской картограф старательно наносил затерянные в лесах селения и речушки на бумажный лист. К середине XVIII века заводские округа гигантским полумесяцем обогнули бассейн реки Чусовой. Сама же Чусовая, как ни пенилась и ни бушевала, а каждую весну выносила на камские просторы барки с годовой продукцией заводов: железом, чугуном, пушками. Притоки Чусовой были особо предпочтительны для возведения новых предприятий, поскольку здесь не было нужды везти металл на дальние пристани санями или подводами. В 1752 году барон Александр Григорьевич Строганов основал Кусье-Александровский завод. Вторая часть названия была дана по имени владельца, первая — по расположению на речке Кусье, впадавшей в широкий чусовской приток Койву. Ещё раньше им же был построен Юго-Камский завод на реке Юг, притоке Камы. Кто знает, проживи барон подольше, может, поставил бы завод и на реке Лысьве.

Но в ноябре 1754 года душа оставила его бренное тело. Вдове Марии Артемьевне и дочерям — 15-летней Анне и 6-летней Варваре достались в наследство обширные земельные угодья в Среднем Прикамье с соляными промыслами и двумя металлургическими заводами. Через 3 года старшая дочь сочеталась браком с князем Михаилом Михайловичем Голицыным. Этот союз положил начало отчуждению строгановских земель в пользу иных дворянских фамилий. Избранником Варвары стал другой князь — Борис Григорьевич Шаховской. Приданое невесты составил Юго-Камский завод. Кусье-Александровский завод остался в общей собственности сестёр, а затем и их наследников. Их мать получила одну седьмую часть наследства, которую спустя три десятилетия после кончины супруга продала оборотистому армянскому дельцу Ованесу (Ивану) Лазареву.

23 мая 1785 года поверенный княгини Шаховской Захар Андреев сын Буйневский подал на высочайшее имя императрицы Екатерины II челобитную, в которой от лица своих вверителей просил о позволении «по реке Чусовой, на впадающей в оную по течению с левой стороны речке Лысьве построить новый завод для проплавки чугуна 2 домны и для расковки железа потребное число молотов с фабриками». И уже через 2 недели — 8 июля Пермская казенная палата издала указ, которым Варваре Александровне разрешалось «в собственных её дачах … на речке Лысьве построить новый завод о двух домнах, с потребным числом молотов, с фабриками и с прочими строениями». 19 августа 1785 года строительство началось. Эта дата считается днём рождения города Лысьвы.

Крестьян сгоняли сюда со всего имения, но особенно много было оханских. К концу года число крепостных работников достигло двух тысяч, спустя ещё год — почти четырех. Наряду с крестьянами были привезены три десятка мастеров, владевших «огненным ремеслом». В последний день октября 1786 года строители доложили: «Домна корпусом складена наготово в высоту с фундаментом 16 аршин, только ещё совершенно не покрыта и в ней трубы к горну каменем не кладены». К лету 1787 года было завершено строительство плотины, образовавшей Большой пруд. В те времена жизнь любого горного завода начиналась строительством плотины, поскольку именно энергия оказавшейся в западне и рвущейся на волю воды заставляла работать производственные механизмы. Лысьвенская плотина достигала в длину 197 саженей, шириной была у основания — 40, а по верху 17—20 саженей. Насыпь поднималась над уровнем воды на 5,3 сажени.

Минуло два с половиной года после челобитья, и морозным днем 27 декабря 1787 года заводская домна приняла в огненное чрево первую руду. Подвозили руду с Никольского, Старо-Куртымского, Койво-Куртымского и Тильчинского рудников, находившихся от завода на расстоянии от 40 до 60 верст. Между речками Травянкой на юге и Песьянкой на севере расположился посёлок. В 1788 году в нём было 10 домов, находившихся в собственности заводчицы, 23 — принадлежавших заводским служителям и 251 — работникам различных категорий. Население составляли 564 мужчины и 594 женщины — почти поровну. В ходе строительства завода вокруг него возникали деревни: Липовая, Горюнова, Травянны, Рожкова … В это же время вступил в строй ещё один металлургический завод Шаховских — Бисерский. Вместе на Лысьвенском, Бисерском и Кусье-Александровском заводах в 1788 году было 1234 двора и проживало 3106 мужчин и 3326 женщин.

Между тем жизнь княжеского семейства шла своим чередом вдали от уральских владений. Романы между близкими родственниками — обычная проблема дворянских гнёзд. Вот и дочь Бориса Григорьевича и Варвары Александровны княжну Елизавету угораздило влюбиться в своего племянника и одногодку Петра Федоровича Шаховского. Погоревали родители, да деваться некуда — сыграли свадьбу. А в 1796 году Елизавета скончалась при родах. Давшуюся столь дорогой ценой девочку нарекли в честь бабушки Варварой.

Подходил к завершению «век осьмнадцатый». Согласно переписи 1799 года в поселке Лысьвенского завода числились:
«Церковь деревянная — 1; Контора каменная, при ней кладовая для денег — 1; Господский деревянный дом — 1; Обывательских домов — 414; Пожарная машина с принадлежностью (храниться при меховой) — 1. Гошпиталя, богадельни, училища нет. Больные для лечения отсылаются в село Верхне-Муллинское, отстоящее от завода в 140 верстах. Ярманок не бывает, но каждое воскресенье провиант закупается у крестьян, приезжающих из ближайших селений, как-то: холст, сукно и прочее. Мастеровые и работные люди хлеб покупают в магазейне».

«Церковь деревянная» — храм Святой Троицы. Его давно нет, но о былом внутреннем убранстве можно судить по резному Саваофу, хранящемуся в собрании произведений деревянной скульптуры Пермской художественной галереи. Рассказывают, что нарком просвещения А. В. Луначарский, посетивший Пермь в 1928 году, долго стоял в молчаливом изумлении, не в силах оторвать взгляда от величественного и мудрого лица Бога. Вернувшись в Москву, он написал: «Совершенно невиданным и совершенно потрясающим явлением надо признать бога Саваофа из Лысьвенской церкви … Настоящий Зевс! Если не сказать, из чего исполнена скульптура, можно подумать, что из мрамора. Творцы скульптуры, не имея образования, по интуиции создавали такие прекрасные произведения!» Между тем творец у скульптуры был всего один — крепостной столяр из села Верхние Муллы Дмитрий Титович Домнин. Его прямые потомки и ныне живут в Лысьве, носят прославленную предком фамилию.

По материалам книги «Судьба по имени Лысьва»

Музей