продолжение:
- Что, паря, нравится? Спустился бы лучше в кубрик, простынешь.
Доля, всецело поглощенный природой, даже не обернулся. Только отрицательно помотал головой в ответ.
- Ну, гляди, гляди покуда не надоест… Или все же пошли по стопке тяпнем за хорошую погоду.
Доля опять мотнул головой. Матрос, добродушный, чуть хмельной, лет сорока мужик дружелюбно похлопал служивого по спине. Хотел, по-видимому, что-то добавить, но, от избытка чувств забыл слова и, махнув рукой, убрался подальше от брызг. Его спустя некоторое время Доля вернул сам. Увидев слева по курсу выступающий берег и едва различимые домишки, он что есть силы крикнул:
- Боцман! Какая-то деревенька показалась слева. Что за местность? Не знаешь?
Матрос с охотой зашагал к Доле:
- А как же! Знаю. Тут куда ни глянь, везде бывшие лагеря заброшенные. И под нами тоже… - мужик в тельняшке попрыгал. – Водохранилище Широковской электростанции под собой ужас сколько лагерей скрыло. Много кладбищ с нашими политическими вперемешку с немецкими потопили. Старики говорят, политзеки вместе с немецкими пленными и румынами Широковскую ГЭС построили, а их после всех до последнего укокошили…
Нежилые дома остались уже далеко позади, а собеседники задумавшись, все молчали, стоя под брызгами. Внезапный гудок катера, наконец, оживил матроса:
- Во… Зовут меня. Пойдем, паря, вместе, вмажем по соточке.
Доля на этот раз согласился. Веселая компания из трех человек во главе с капитаном шумно встретила его в душном кубрике. Через час, Александр, разморенный жарой и водкой, крепко уснул, а еще через час с трудом очнулся, кто-то с силой тормошил его:
- Вставай, командир, вставай! В Дергачку пришли. Крюк из-за тебя эвон какой дали. А ты ухом не ведешь, дрыхнешь…
Доля протер глаза, и в полумраке из крохотной на две койки каюты, пошатываясь, поднялся на палубу, с нее по узкому трапу, рискуя сорваться в воду, спустился на пустынный берег. Вслед ему полетел его тощий рюкзак…
Катер быстро скрылся из виду, и сразу стало немного не по себе. Десятка полтора деревянных развалин зловеще уставились пустыми глазницами окон на незваного гостя.
- Где этого «Лешего» искать, бес его знает, - подумал Александр, озираясь вокруг. – Не надо было опаздывать, блин, подробней у Хрипатого расспросить… И про Чирковку тоже. Как туда добраться, хрен его знает.
Прошло немало времени, прежде чем он рискнул сделать первые шаги, направляясь вглубь зловещего на вид полуострова. В полукилометре от берега на глаза начали попадаться обрывки ржавой колючей проволоки и то, что осталось от некогда изощренной системы охраны спецлагеря. Доля дошел до большой поляны, остановился перекурить. Судя по всему здесь и был центр забытого Богом селения…
По прямой, напротив, метрах в пятидесяти стоял полутораэтажный добротный дом, чистые стекла окон которого и множество цветов на подоконниках говорили сами за себя.
- Наверное, тут и живет «Леший». Больше, кажись, негде, - подумал Александр и споро двинулся к нему. Но тут же, вспомнив слова Хрипатого, сбавил темп, а, не доходя шагов двадцати и вовсе остановился.
- Иван Кузмич! Иван Кузмич, - с опаской поглядывая на окна, позвал он и так с промежутками в полминуты повторил еще несколько раз.
Ему никто не отзывался, солнце тем временем все больше клонилось к вечеру.
- Эх, была не была. Так я проторчу тут до ночи. Пойду на свой риск, постучу…
Легкие шаги в хромовых сапогах по ступенькам крыльца в абсолютной, давящей на психику тишине, показались слишком шумными. Доля дотронулся до двери и вместе с тем внезапно раздавшийся жуткий скрип за спиной заставил вздрогнуть. Он повернул голову, пошарил глазами, ничего подозрительного не нашел и, успокаиваясь, постоял без движения еще минуту. Затем постучал. Сначала легко, опасаясь стрельбы, потом сильней. И, наконец, совсем осмелев пнул дверь ногой. Тяжелая дверь на удивление бесшумно открылась, Александр переступил высокий порог… | samoylenko_a 07.07.2011 10:03 |
продолжение:
В первое мгновение окружающая обстановка в просторных сенях не воспринималась сознанием как противоестественная или какая-то необычная. Понадобилось всего несколько секунд и Доля вдруг ощутил движение мурашек вниз по спине… Стены, потолок и пол сеней были всюду заляпаны кровью. Белый свежеструганный тес только усиливал ужас из-за контраста его с лужицами ало-бурого цвета. Посередине валялись обломки тяжелого самодельного табурета и клочья седых волос. Доля не обратил внимания на два безжизненных тела в неестественных позах валявшихся в противоположных углах. От страха, парализовавшего способность двигаться, он минут пять стоял, тупо уставившись в пол, пока не затошнило. Убегая на улицу, мельком увидел скрюченный труп в левом углу. Доля понесся в сторону леса, бросив на крыльце слетевший с плеча рюкзак. Там в километре – двух от дома виднелось строение, похожее на конюшню. Ему повезло: тропа повела к нему. Ворвавшись в открытые ворота, Доля перепугал мирно дремавшего в тени старика-бесконвойника.
- Что стряслось, гражданин начальник? – спросил он и надолго зашелся в кашле. Пока кашлял, Доля пришел в себя.
- Убили кого-то там… Как отсюда выйти на ближайшую дорогу, где бы автобусы или, хотя бы какие-то машины ходили, лесовозы может?
Лицо конюха с перепугу исказилось:
- Кого убили? – Не ответив на вопрос, дрожащим голосом спросил он.
- А я почем знаю! У вас ведь всего один дом жилой. Я зашел туда, а в сенях –кровищи… Покойник лежит…
- Леший! - ахнул конюх. – Я же его сегодня утром встречал, еще живой, невредимый был. Он у нас навроде директора здешнего полуострова. Вся власть за ним! И казнить может и миловать… Хозяин, одним словом… Что делать-то таперича? А, начальник?
Бесконвойник с мольбой и страхом смотрел на контролера, будто тот с неба упал на Дергачку со столь страшной вестью. Ничего подобного при нем на полуострове еще не случалось.
- Сколько вас тут, бесконвойников? Окончательно победив свой испуг, уточнил Доля.
- Трое нас, гражданин начальник, трое, - поспешно доложился старик. - Мужики косить ушли, а я кашеварю сегодня. Обед сготовил и кемарю себе, поджидаю косарей.
- Связь есть какая-нибудь?
Бесконвойник безнадежно махнул рукой:
- Откуда ей быть, начальник?
- Катер часто заходит?
- Нет. Только по случаю. Продукты когда завезет, или забрать кого из нас по окончанию срока. Колонийское начальство, надо полагать, беспокоится, посылает…
- Н-н-да-а-а, - горестно вздохнув, протянул Доля и присел на край лавки…
В ленивой послеобеденной тишине старенькие ходики на стене конюшни громко отсчитывали секунды. Они-то и напомнили через какое-то время о себе, заставив Долю встряхнуться и принять, наконец, решение.
- Ты мне не ответил, где ближайшая дорога проходит, - сказал он.
Бесконвойник взглянул на него как на умалишенного:
- Откуда дороге здесь взяться, гражданин начальник? На сто километров вода, да тайга простираются. Самый ближний путь через Чирковку. До туда на лошадке, а дальше на плоту до Няра спуститься. Там катера сплавные заходят.
- Во! Мне как раз на Чирковку топать. Сколь километров отсюда будет?
- Да, почитай, километров тридцать с гаком, не меньше.
Доля, поправив на голове фуражку, встал и распорядился:
- Пошли со мной к дому. Посмотрим… Потом останешься присматривать, а я в Чирковку.
Зек суетливо натянул сапоги и прикрыв ворота конюшни на щеколду, засеменил на коротких кривых ногах кавалериста за вышедшим на тропу начальником. Скоро поравнявшись с ним, заговорил доверительно:
- Вы, гражданин начальник, много ли про Лешего слыхали?
Доля ответил неохотно:
- Так. В общих чертах кое что слышал. Говорят, он в спецзоне здешней работал?
Бесконвойник, перед тем как продолжить разговор, беспокойно покрутил головой, словно опасаясь, что их услышат: | samoylenko_a 07.07.2011 10:05 |
продолжение:
- Душегуб он. Выслужился из своих – зеков. За заслуги расконвоировался и попал в самоохрану. После войны такое водилось. Посадили много народа, а охранять некому. Вот, значит, сами себя и охраняли. «Достойного» выводили за зону, давали паек солдатский, винтовку и ставили часовым на вышку… Ух, скажу я тебе, начальник, зверье оне были: во сто раз хуже надзирателей обращались со своими. В случае чего не церемонились: хлоп и готово. Даже тех, кто близко подходил к ограждению – убивали не предупреждая.
Бесконвойник для пущей интриги следующего сообщения намеренно замолчал. И помолчав, хотел заговорить снова, но его перебил Доля:
- Ну, а Волков?... Отличился чем-либо?
- Да. Гражданин начальник, - подобострастно подтвердил старик. – Достоверно сказывали. Леший из подобных себе здорово выделялся. Он охотником слыл, следопытом хорошим. Как побег случался, а их много в то время случалось, так он в погоню. Один ходил и всегда с результатом… Живьем никого не приводил. Или руки, или ногу целиком, а когда и голову притащит, - это зависело от числа беглецов.
- Ты так рассказываешь все, будто сам видел. Могли и приукрасить твои друзья по несчастью, - сказал Доля и с сомнением помотал головой.
- Ей Богу – не вру, - на ходу перекрестился осужденный. Я всю жизнь сижу и все сроки в этих местах тянул – будь они неладны. До войны еще малолетком сел. Зеки раньше зря не болтали. Да и че скрывать – от надзирателей тоже не раз слышал про зверства Лешего…
Они миновали последние кусты мелколесья и вплотную подошли к той самой поляне, где стоял злополучный дом.
- Постоим? – остановившись, спросил Доля, советуясь со стариком.
- А как же. Надо схорониться, понаблюдать малость. Вдруг подойдет кто, - согласился он.
Зайдя за большую, в обхват березу, уселись в высокую некошеную траву. Прошел час, а может все полтора напряженного ожидания, и Александр поднялся.
- Эх! Была не была. Пошли, старый.
Конюх встал за Долину широкую спину:
- Вы, гражданин начальник, поперед все смотрите, а я тылы прикрою. Сдается мне, не в одиночку мокрушник у Лешего в доме орудовал.
Доля, зорко наблюдая за окружающей местностью, быстро приблизился к крыльцу. И уже идя по ступенькам, подумал:
- А что, если убийца в доме? Сколько их – неизвестно. Сплоховал я, черт возьми. Надо было всех бесконвойников за собой притащить…
Он остановился у входа и сейчас же сзади на него наткнулся старик. Плечом к плечу, они вместе вошли в открытую дверь.
- Так оставляли? – одними губами шепнул конюх, указав на дверь глазами.
Александр кивнул, но вместе с тем ответил неопределенно:
- Вроде так…
Специфический запах начавшей портиться крови неприятно ударил в нос. Доля достал носовой платок. Бесконвойник, пошарив в карманах штанов, тоже вынул нечто, напоминающее платок – серый, с остатками махры лоскут. И убрал им крупные капли пота со лба. Стараясь не наступать на бурые застывшие лужицы, они пробрались на середину помещения. Теперь все внимание Доли обратилось на мертвое тело в рваной мужской одежде, неестественно скрюченное в углу. Оно находилось там же, где он увидел его впервые в свой недавний приход. Прошло без движения несколько минут. Вдруг Доля почувствовал легкий толчок в спину и, вздрогнув, шепотом сматерился…
- Не ругайся, начальник, посмотри-ка лучше назад, - сказал бесконвойник.
В другом противоположном углу, как бы сложенный вдвое, тоже валялся труп, но судя по одежде и длинным волосам на голове – женский.
- Обоих, видать, на пару с женой заколбасили, - констатировал старик.
Доля, справившись с приступом тошноты, указал на входную дверь в избу:
- Надо еще тут проверить…
Бесконвойник с готовностью шагнул вперед.
- Погоди. Я сам открою, - спохватившись, остановил он старика и не касаясь дверной ручки, взявшись за толстую обивку, потянул дверь на себя. – На ручке могут быть отпечатки пальцев убийцы… Понял?
- Ага, - понимая важность сказанного, часто закивал старик. – Я щас вернусь, начальник. Погоди, не открывай без меня…
Он кинулся на улицу, застучали сапоги по ступеням. Загремело, забренчало железо. | samoylenko_a 07.07.2011 10:06 |
продолжение:
- Вот. На всякий случай, - вбегая обратно в сени, - сказал конюх, потрясая ломиком. – Под крыльцом такого добра хватает…
Тяжелая дверь не сразу, но все же поддалась. Шаг за шагом они обследовали все помещения в доме, ежесекундно опасаясь наткнуться на злоумышленника.
Чистота и порядок везде их удивляли все больше. Никаких следов чьего-то насильственного присутствия не было. Старик вопросительно посмотрел на начальника:
- Уходим?
- Да, пожалуй, пойдем. Подумать надо, что дальше делать.
- А чего тут раздумывать? Властям сообщить надо…
Первым шагнув через высокий порог, осмелевший старик подошел к трупу мужчины. Ему долго не удавалось рассмотреть лицо убитого и, с молчаливого Долинного согласия, он за воротник рубахи приподнял окровавленную голову.
- Ба-а-а, ба-а-а-тю-шки свет, - заикаясь, сказал старик и отшатнулся, губы у него затряслись из-за внезапно накатившего страха. – Не Леший это, не Волков…
- Ну, а баба?! Посмотри-ка заодно и ее.
Старик, подрагивая, пошел в другой угол.
- Да, не трясись ты, старый. Чего нарыхался-то так?
- Заколотит тут, гражданин начальник. Ежели подумать, что Леший живой, и он их замочил… Может у него «кукушка» съехала, - тогда всем нам «хана» на этом чертовом полуострове. Уж, я-то его знаю, от него не уйдешь. Всех перещелкает!
Бесконвойник встал в метре от трупа женщины и минуту-две мучительно всматривался:
- Она это. Лешего жена. Сматываемся, гражданин начальник, отсюда. И поскорее…
Не дожидаясь разрешения, он рванул из сеней на улицу и, прямиком, в лес. Доля, подхватив свой рюкзак на крыльце, пустился следом. Догнал он старика лишь на подступах к конюшне.
- Постой, дед! Поговорить же надо…
Старик, не останавливаясь, выдохнул на бегу:
- Мужиков предупредить хочу об опасности.
- Чудной ты, дед. Может вовсе и не то, что ты думаешь? Может, Лешего тоже грохнули, да затолкали куда-нибудь?
- Нет. Нутром, начальник, чувствую. Его рук дело…
Двое немолодых осужденных-бесконвойников мирно хлебали из одной большой миски парящее постное овощное блюдо. При появлении своего запыхавшегося товарища в сопровождении неизвестно откуда появившегося контролера, они, отложив ложки и разинув рты, привстали. Старик сходу завалился на лавку…
- Лешего кто-то из вас видел сегодня? – спросил Доля, наскоро поздоровавшись с осужденными.
Обеспокоенные вопросом, те переглянулись:
- Случилось чего? – в свою очередь поинтересовался один. Щуплый, сплошь разрисованный татуировками, бесконвойник.
Ему ответил с лавки старик:
- Хреновое дело, мужики. В доме у Лешего хозяйку убили и еще кого-то, мне незнакомого. И прежде чем убить, здорово видать потрудились: головы сильно покалечены. Табуретка, разбитая в сенях лежит, ею, похоже, колотили.
- Дырок от пуль нету, что ль? – вмешался в разговор третий, доселе молчавший зек. – Из винтовки проще бы было… Если предположить, что Леший… Хотя, опять же мог он винтовку и не использовать. Жуть ведь как бабку свою ревновал. Приревновал, наверное, к гостю и стал бить чем попадя, позабыв про ствол.
- Я про дырки и не подумал, - растеряно промямлил старик, виновато посмотрев на начальника…
Неожиданный поворот навел Александра на некоторые подозрения и толкнул на активные действия:
- А ну, построились в положенной по закону одежде! Бегом!
Несколько секунд замешательства и бесконвойники, нехотя, разошлись по конюшне… Перед начальником они предстали по прошествии некоторого времени кто в чем. И положенных бирок на груди, конечно, ни у кого не было. Если старик и еще один осужденный оделись в нечто похожее на зоновскую робу, то щуплый зек в наколках в дополнение к уже бывшему на нем трико натянул выцветшую серую футболку. | samoylenko_a 07.07.2011 10:08 |
продолжение:
- Называйтесь по порядку, - потребовал Доля, скептически осмотрев каждого.
- Старков Игорь Тимофеевич, ст. 144, кража, срок 4 года, начало срока… - бодро начал справа старик, но вдруг запнулся.
- Сколько осталось? – поторопил Доля.
- Год, два месяца и восемь дней, - мгновенно выдал он.
Второй в шеренге назвался Липатовым. Он досиживал срок за непреднамеренное убийство.
Последний, щуплый, отвернул лицо в сторону.
- Одежда где твоя? Фамилия?
- Солонуха Михаил Иванович, осужден за грабеж, - глухо ответил щуплый и замолчал.
- Последний раз спрашиваю: где черная куртка и брюки хэбэ?
Солонуха потупился.
- Так, т-а-а-а-к, - подождав немного, многообещающе протянул Доля.
- Постирал он, - сообщил за него Липатов.
- А зачем?! Кровь, наверно, застирывал?...
В пустующей конюшне, единственный оставленный из-за болезни конь недовольно всхрапнул на крик незнакомого человека и грозно переступил в стойле подкованными копытами.
- Да. – неожиданно подтвердил Солонуха и ниже опустил голову.
Долино сердце учащенно заколотилось. Он шагнул к Солонухе и крепко ухватил его за воротник футболки.
- Пошли, гражданин осужденный, покажешь стиранное…
Бесконвойник безропотно подчинившись, повернулся налево и направился по коридору в сторону запасных ворот. Там, сразу за ними, они попали в заросли буйно растущей малины.
- Ну!?.. – Грозно спросил Доля.
- Вон. На гвоздях сохнет, гражданин начальник, - спокойно сказал Солонуха и указал на бревенчатую стену, где слабо трепыхались на ветру растянутые портки и куртка. И даже издалека, не беря вещи в руки, можно было уверенно отметить в некоторых местах, не поддавшиеся стирке темно-бурые пятна, похожие на кровь…
- Теперь осталось показать труп, - дрожащим от волнения голосом потребовал Доля.
- Чей? – угрюмо уточнил бесконвойник.
- Тебе лучше знать, Солонуха…
Александр доходчиво ткнул его кулаком в шею. И тот молчком стал углубляться в кустарник. Острые колючки малины вперемешку с крапивой кололи и жалили руки, но Доля не обращал внимания. Метрах в десяти от конюшни малина расступилась, и они оказались на небольшой, закрытой со всех сторон уютной поляне… Доля озадаченно посмотрел на торчавший из земли шест.
- Что это?
- Труп, гражданин начальник…
С подвешенной к шесту окровавленной тушки, напоминающей барана, капала в траву кровь.
Александр какое-то время оцепенело смотрел на определенно еще недавно убитое и освежеванное, пока неизвестное ему животное.
- Собака, начальник, - пояснил Солонуха. Сегодня, после обеда зарезал, оставил, чтоб кровь стекла. Пока резал, в крови немного и вывозился, брыкалась долго, откормленная, сильная сука была.
- Что ж вы, блин, сразу-то об этом не сказали? – Доля разжал кулак, освободив воротник Солонухиной футболки, и, замысловато матюгнувшись, достал из галифе сигареты.
Солонуха одобрительно покряхтел. Для убедительности отклонил в сторону крайние кусты, показав собачью голову и рыжую, с подпалинами шкуру.
- А зачем торопиться, начальник? Научен… Поторопился однажды и получил сроку в два раза больше, чем ожидал. А кто из подельников отмалчивался – отделались, считай, испугом.
- Тут вот какая заковыка есть, гражданин начальник, - сказал сзади Старков. Он неслышно подобрался к ним вместе с Липатовым…
Александр, повернув голову, раздраженно спросил:
- Чем еще, старый, порадуешь?
- Ничего страшного. Не волнуйтесь, гражданин начальник. Просто хочу повиниться за нас троих бесконвойников и сообщить… - Старков запнулся и, сплюнув, указал пальцем на шест. – Что сука эта Лешего, его охраняла. Ужас какая злая была, невзлюбили мы ее страшно, ну и недавно приговорили… В самый раз, окромя огорода, жрать совсем нечего стало. Три дня подряд перед этим манили, все не шла к нам, падлянка, в конюшню, боялась одна идти без хозяина. Ну, а сегодня пошла, как назло… | samoylenko_a 07.07.2011 10:09 |
продолжение:
Старик развел руки. Доля четырхнулся:
- Если Леший живой – теперь точно ухлопает всех.
Слова контролера заставили бесконвойников острее почувствовать ситуацию.
- Что ж мы торчим здесь, а? Уходить надо, - заметался по поляне Старков.
- Лошадей-то на кого бросишь? – подзадорил Доля.
- А что лошади? Лошади, кроме одной, все пасутся. Дворняжка наша умница, присматривает за ними. Больную лошадку тоже выгоним.
Александр, обдумывая дальнейшие действия, помолчал несколько минут, затем отдал приказ:
- Липатов. Собирайся быстрей и немедленно уходи в Чирковку. Там на месте сообразишь как лучше добраться до телефона… Учти Липатов – на тебя вся надежда. Солонуха, девай, куда хочешь свою собаку, чтоб и духу от твоей проделки здесь не осталось…
- Спрячь, Миша, соли у нас навалом. Не выбрасывать же мясцо! – добавил Старков и выразительно посмотрел на начальника.
Доля незлобиво выругался.
- Тьфу, черт! Свалилось на мою голову. Ведь надо же – не раньше, не позже, а именно в мой приезд «мокрое дело» случилось. Псину тоже – будто вы ее к моему приезду зарезали…
Липатов уже два часа как ушел. Доля с Солонухой и дедом Старковым удачно организовали наблюдательный пункт за домом Волкова, укрывшись в норе.
Отсюда хорошо просматривалось крыльцо, подступы к нему и приоткрытая
дверь ставшего страшным жилища. Их же заметить было практически невозможно…
Доля думал о доме – о жене и дочери:
- Им в страшном сне никогда не увидеть в какую историю я попал… Маринка должна сейчас спать. Улыбается как всегда во сне, ищет вслепую материн аппетитный, набухший от молока сосок, сладко чмокает губками…
- Зря мясо оставили, пропадет, - жалобно простонал Старков.
- Да заткнись, ты, - прикрикнул Доля. – Вот навязался, ей Богу, со своей собачатиной.
- Присолил я, не переживай, дед, - успокоил Солонуха. – Можешь покамест морковку съесть, а удастся так завтра уже обязательно мясное сварим. Бесконвойников в кромешной тьме совершенно было не видно, но по тяжелому вздоху с хрипотцой Александр точно угадал Старкова.
- Ладно, давай морковку, - согласился старик. – Обед сварил, сам не успел похлебать, весь день не жравши.
Рука Солонухи нащупала Долю:
- На-ка и тебе морковку, начальник. Не побрезгуй. Вытер я ее как следует.
Похрустев овощем на пару со стариком, Доля предложил:
- Поведал бы, Старков, историю здешних подземелий… Не зря же ты хорошее место для засады нашел. Лучшего, пожалуй, и нет.
Дед, отбросив огрызок, охотно откликнулся:
- О-о-о, начальник. Эта земля многое повидала. На этом самом месте в аккурат зона стояла. А дом, где Леший сейчас живет, как раз супротив ее находился… - Старков, шмыгнув носом, поправился. – Уже, может быть, жил… Ну, так вот. Сидели политики с уголовниками вместе тогда по сорок-пятьдесят человек в камерах. Редкий случай, когда надзиратели заходили, если по крайней только нужде. Такое обстоятельство грех было не использовать. Прямо из камер и рыли подкопы на волю. Вот в одном из них теперь мы сидим…
Старков, вероятно, расчувствовался, потому что зашуршал спичками, хотя Доля строго-настрого курить запретил. Солонуха шикнул на него, и тот, послушно засунув коробок обратно в карман, продолжил:
- И я сюда заходил этапом, на лесозаготовки гнали. Там и привязался к лошадкам…
Тут он прервал свой рассказ и, предавшись воспоминаниям, надолго замолчал. Александр продвинулся немного дальше вглубь подземелья, давая возможность приступить к наблюдению за домом следующему. Его место согласно очереди занял Солонуха. Высунув голову из лаза, он первым делом глубоко подышал, затем обронил тоскливо:
- Хорошо-то как. Кузнечики стрекочут, сеном с лугов несет…
- Ты поосторожней там, сильно не высовывайся, - предупредил Доля. – Давай, дед, еще что-нибудь про эти места, чтоб не дремать.
- А что рассказать? Не знаю, - шепотом пробормотал старик, но уже спустя полминуты, вдруг оживленно заговорил: | samoylenko_a 07.07.2011 10:10 |
продолжение:
- Расскажу, гражданин начальник, про дело одно. До сих пор ясно встает перед глазами одна давняя картина… Когда наш этап в лихолетье дошел, наконец, до конечной точки и распределили всех по баракам, то чуть ли не сразу повадился к нам парнишка ходить из местных. Года на два-три младше меня. Режим, по первости у нас, уголовных, совсем не строгий был. Ни вышек тебе, ни заборов. Пройти беспрепятственно можно. Стал этот парень и на работу к нам заглядывать. А в это время как раз нам в помощь лошадей прислали. Какие тогда еще трактора в сорок четвертом году. И в помине не было. После войны уж танки под трелевочник начали конструировать для работы в лесу… Так вот, среди лошадей пригнали одну трофейную, немецкую, значит. Крупная лошадка такая, окрасом на нашу не похожа, этот факт отмечали сразу. Такая же белесая, срыжа она, как и сами фрицы. Ну никак мы эту самую лошадь работать заставить не могли. Мужики вокруг нее и так, и сяк. Короче, замаялись. На полном серьезе уже решили, что лошадь понимает плен и, поскольку является чистокровной немецкой – предана своей нации и вкалывать на противника не будет…
Шорох у лаза помешал рассказу.
- Что там? – тревожно спросил Доля.
- Ничего, гражданин начальник, - сказал Солонуха. – Спокойно наверху.
Больно уж хорошо старик «чешет», тоже захотелось послушать, ухо в вашу сторону направил.
- Слушать слушай, смотреть в оба не забывай!
- Понятно, начальник, не беспокойтесь. Муха не пролетит незамеченной в дверь.
- Давай, Старков, продолжай, - успокоившись, разрешил Доля.
И старик начал, но прежде глухо прокашлялся в руку:
- Сколько раз бить пробовали ее, и жратвой-то соблазняли – ни в какую. Стоит, слезы из глаз кровавые градом текут. И жалко немку до смерти, и досада тут же берет… Парнишка из местных, что к нам привязался, всех заключенных выручил, в том числе и трофейную ту кобылу немецкую. Подошел он однажды к ней и тихонечко, с любовью, сказал по-ихнему «бите», мол, «эссен». По-нашему означает – пожалуйста, кушай. Сам хлеб заранее приготовил, краюху перед мордой держит. И что ты думаешь? Взяла ведь «немка» хлеб из его рук. Дальше говорит ей пацан: «арбайтер» – лошадка хоть бы хрен дала себя запрячь и поволокла таки волокушу. Беда, оказывается, вся в том и была, что она русского языка, мата русского не знала. Ее немецкому, культурному обращению учили. Не понимала бедняга, чего от нее хотят, за что так нещадно колотят…
- Да-а-а, интересная, дед, история. Что же дальше с ней и пацаном тем было? – обождав, спросил Александр. Но Старков успел уже задремать, не ответил…
Время ушло далеко за полночь.
- А, что? – встрепенулся Доля, не разобрав спросонья слова разбудившего его Солонухи.
- Тс-с-с. Тихо, начальник, кажись, идет кто-то к дому, - повторил осужденный. Голос у него дрожал.
Доля вместе с ним пробрался к лазу. Безоблачная уральская ночь была в разгар лета еще достаточно светла.
- Вон, глядите, справа к дому подбирается.
- Ага, вижу, - подтвердил Доля. До рези в глазах всматриваясь в призрачный силуэт, медленно и настороженно приближающийся к крыльцу.
Неизвестный был высокого роста и одет во что-то длинное, темное, похожее на плащ с капюшоном.
- Он?... Леший?
- Вроде похож, - неуверенно прошептал Солонуха.
- Точно надо. А ну, деда толкни, только без шума.
Старков, как показалось Доле, слишком долго изучал пришельца, который уже поднимался по ступенькам крыльца…
- Сумлеваюсь я. Повадки у него не Лешего, ступает не по-хозяйски, будто пришлый какой… Камень издавна в пяти шагах от крыльца лежит. Леший-то, наверняка б, обошел, а этот прямо на него попер, запнулся.
Незнакомец, меж тем, распахнул во всю ширину дверь и, пригнувшись в проеме, исчез в черноте сеней. Солонуха со Старковым сцепились.
- Да он это. Кому ж еще быть? – утверждая свое, зло сказал Солонуха.
- Сумлеваюсь. Лешего я ни с кем из-за его повадок не спутаю, - яростно возразил ему дед.
Спор между бесконвойниками быстро начал переходить в стадию взаимных оскорблений. И чтобы разом покончить с раздором, Доля собрался доходчиво остановить обоих, имея в запасе несколько хлестких жаргонных слов, но не успел… Что-то вонючее, потное, шумно и часто дыша, свалилось на его голову, затем оттолкнулось, больно оцарапав кожу, и радостно взвизгнув, кинулось вглубь подземелья. | samoylenko_a 07.07.2011 10:11 |
продолжение:
- Чумка, - радостно-удивленно воскликнул Старков. – Чумка к нам заявился… Ах ты, негодник, бросил коней без присмотра.
Старков, похоже, сунул собаке спрятанный до поры сухарь. Из глубины раздался жадный и громкий хруст. Спор само собой прекратился.
- Еще Чумки не хватало, - с неприязнью подумал Доля и прошептал:
- Что, мужики, делать будем? Давайте, советуйте.
- Выйдет – ловить надо, - бросил Старков.
Солонуха недовольно фыркнул:
- Совсем, дед, «кукушка» у тебя не работает. Он же перестреляет нас как куропаток. У нашего начальника наверняка нет «волыны»…
- Чего, чего нет? – не понял назначения последнего слова Доля.
- Ствола, говорю, гражданин начальник, нету ведь при вас?
- Нет.
- Ну вот, куда же мы попрем против винтовки?
- Да не Леший это, - попробовал возобновить прежний спор Старков.
- Заткнитесь вы, черт побери! – оборвал Доля.
- Я, начальник, под пули не пойду, мне три месяца сидеть осталось, - окончательно высказал личную позицию Солонуха.
- Ясно… А ты, что предлагаешь, Старков?
Дед на этот раз буркнул что-то весьма неопределенное. Доля уточнять у него не стал, а предался собственным размышлениям. И прежде всего подумал о бесконвойниках:
- На этих двоих в случае серьезной заварушки надежды мало… Досадный факт, но что поделать? Придется рассчитывать лишь на свои возможности. Винтовка или ружье – не нож, убийца не подпустит близко, стрелять начнет. Хорошо узнать бы – Леший все-таки или не Леший в дом зашел… Внезапно у него зародилась на счет этого неплохая мысль и он тихо окликнул деда:
- Старков…
- Че, гражданин начальник?
- Ты в доме у Лешего был?
- Сотню раз приходилось бывать. Евоннная баба так обленилась, что полы Волков заставлял меня мыть, половики хлопать, снег огребать зимой…
- Ты у него ту самую винтовку видел когда-нибудь?
- А как же. Видел. Короткоствольная такая, висела на стенке в горнице.
- Ну, а теперь скажи, старый, почему ты внимания на нее не обратил, когда мы с тобой в доме шарили?
Старков, помолчав немного, взволнованно ответил:
- Дак потому, что ее не было на месте, точно не было. Иначе как? Конечно шум поднял бы, увидев. Нам бы не помешало забрать ее с собой. А так мне в голову и не пришло про нее вспомнить… Эх, виноват, мое упущение: в сильном расстройстве находился.
Солонуха выругался. Долю его ответ удручил еще больше.
- Теперь все одно, - уныло подумал он. – Леший или кто другой – ствол однозначно где-то неподалеку гуляет. И потому брать неизвестного очень опасно…
- В общем, мужики, набирайтесь терпения. – Приняв решение, твердым голосом сказал Доля. – До прибытия подмоги будем вести скрытное наблюдение за домом… Если вдруг повезет, и обстановка сложится в нашу пользу, то попробуем взять мокрушника…
Неизвестный убийца, а Доля не сомневался, что убийца именно он, уже часа полтора находился в доме. Бесконвойники и верный их пес Чумка, согревая друг друга теплом своих тел, спали в метре от Александра.
- Счастливые, - малость позавидовал он их спокойному сну. – Однако, что этот мокрушник там делает в потемках? Хотя, пожалуй, скоро совсем рассветет, не так уж и темно в доме, вон как деревья отчетливо видно… Да-а-а. Интересно бы все-таки знать, что он там делает? Неужели спать завалился?
Любопытство со временем взяло верх, и Доля бесстрашно полез наружу. Плотно прижимаясь к земле, пополз, забирая немного в сторону, чтобы после подняться у окон горницы. Шагов за двадцать до стены дома неожиданно раздался скрип половиц крыльца, и он, прижавшись к земле, замер. Хотя трава и укрывала его от посторонних глаз, но риск быть замеченным оставался высоким: неизвестный стоял на крыльце и смотрел сверху. Так продолжалось томительных десять-пятнадцать минут. Долю оглушали удары собственного сердца, а под них путано думалось:
- Скоро ли убийца что-то предпримет? Может целится уже? Плохо, голову поднять нельзя, посмотреть, заметит. Иди, иди ж куда-нибудь, гад с крыльца… | samoylenko_a 07.07.2011 10:13 |
продолжение:
Кажется убийца внял его немой мольбе. Он, громыхая обувью, стал тяжело спускаться. Доля слегка приподнял голову… Все тот же темный плащ с надвинутым на глаза капюшоном, лица почти не видать. На плече ружье или винтовка – не разобрать, в руке – объемистый вещмешок…
Неизвестный, спустившись, направился к противоположному углу дома, давая контролеру возможность еще чуть-чуть поднять голову.
- Что он задумал, - глядя на его приготовления, соображал Доля. – Ах ты, сволочь! Улики решил уничтожить…
Убийца под каждый угол раскладывал охапки сена. Брал его из небольшой копешки недалеко от крыльца. Вскоре послышалось бряцание спичек. Огонь весело запрыгал и потянулся все возрастающим пламенем к бревнам. Поджигатель, подняв мешок с земли, некоторое время подозрительно наблюдал за огнем. Убедившись, что он не потухнет, побежал к лесу…
Сухие бревна с одного угла занялись основательно. Пламя побежало по торчавшему мху вверх и в стороны, образовывая с каждой минутой новые очаги. Доля, еле сдерживая себя, рвал зубами траву и приговаривал:
- Не время. Подожди малость. Пусть подальше уйдет… Эх, ежели не ждать помощь. Да засаду в доме ему устроить, так можно было бы и схватить…
Через три минуты, окончательно потеряв терпение, он, сосчитав до десяти, бросился к дому. И движимый одной мыслью – спасти и сохранить до прибытия милиции доказательства убийства, стал самоотверженно хлестать военно-полевой курткой по загоревшемуся углу, пытаясь сбить пламя. Краем глаза сумел заметить метнувшееся у дома лохматое существо:
- Чумка пришел на помощь, - подумалось ему…
- Горим, начальник! – сказал, пробегая мимо него Солонуха. – Я на огород, там вода в бочках… Держись!
Появившийся вслед за ним Старков со знанием дела приступил к ликвидации очагов с подветренной стороны. Ветра в столь раннее время, к счастью, почти не ощущалось, он, слава Богу, был очень слаб…
Втроем, кое-как, но все же справились с большим огнем. Припасенная в бочках вода для полива спасла положение. Залив остатками воды последние очаговые места, Солонуха без сил свалился в траву. Рядом упали Старков и Доля.
- Сгорел бы дом к чертовой бабушке, если б не Чумка. Он нас со старым поднял, - переведя дух, сообщил Солонуха.
- Что же ты, гражданин начальник, нас не позвал? – с укором спросил Старков.
Доля промолчал.
- Что, он поджег? – опять спросил неугомонный Старков.
- А кто же еще, - отрешенно подтвердил Доля…
Огромная тяжесть после испытанного потрясения давала о себе знать. Не хотелось ни думать, ни говорить, ни тем более – что-то анализировать, а только спать, спать и спать…
Прошло всего десять минут, и Доля вскочил, будто его ужалили:
- Мужики! Торопиться надо, подъем!
Солонуха приподнял голову:
- Куда, начальник?
Старков, с трудом отжавшись на руках, кряхтя сел. Потревоженный Чумка живо забрался ему на ноги.
- Мысль у меня появилась, мужики. «Мокрушник» далеко не уйдет, вернется еще сюда.
- Это, смотря, кто? Ежели Леший – так само собой, - покачав головой, высказал Солонуха.
- Чужаку хрена ли теперь тут делать, - согласился с ним старик.
- Ошибаешься, Старков. Как раз может прийти и, я думаю скоро… Ты себе представляешь по настоящему полыхающий дом?
- Представляю. Ну и что?
- А то. Если он ни зарева, ни дыма не увидит – обязательно повернет назад. Будь то хоть Леший, хоть чужой кто… Сомнения, понимаешь, у убийцы появятся – загорелся ли дом вообще, и не лучше ли будет вернуться, да снова поджечь. Только на этот раз как следует…
Бесконвойники, глядя в стену спасенного дома, соображали.
- Я понял, начальник. В подземелье спрячемся, понаблюдаем. Но мне кажется – без толку. Теперь он дождется, пока не сгорит дотла, а помешать мы не сможем. Застрелит, - сказал Солонуха. | samoylenko_a 07.07.2011 10:15 |
продолжение:
- Ты меня неправильно понял, - горячась, возразил Доля.- Спрячемся конечно,
но в доме. И вернется – скрутим. Навалимся втроем, не уйдет изверг. Но вот Чумку надо бы…
Сказав, Александр бросил озабоченный взгляд на собаку.
Старков догадался:
- Пес – не помеха, гражданин начальник. Я сейчас живо разберусь с ним…
Столкнув животное с ног, он вдруг заорал на него, изображая разгневанного сотрудника колонийской администрации:
- Тунеядец! Жулик! В ШИЗО сгною за отказ от работы!...
Надрессированный частым применением таких слов, Чумка, поджав хвост, с ходу припустил от них по поляне к кустам.
- Вот и все, гражданин начальник. На работу отправилась псина. Теперь долго сам не придет, возле табуна находиться будет…
В сенях, куда они тотчас крадучись зашли, вовсю хозяйничал омерзительный трупный запах. Доля, избирательно ступая, прошел к дверце, ведущей, предположительно, в кладовку.
- Я, мужики, здесь караулить буду, а вы в доме садитесь. Да прошу – не усните. В случае чего закричу, выскакивайте на помощь.
- Не успеем, - мрачно пошутил Солонуха. – Леший прикончит нас по очереди и спалит всех вместе со своей бабой.
- Ладно каркать. Поживем – увидим. По обстановке действуйте. Если поджигать сразу начнет – в окна ломитесь и в лес…
Доля, считая разговор законченным, скрылся в чулане, осужденные – в доме.
- Хоть бы все по-моему вышло, - мысленно пожелал себе удачи Александр, присев на кованный железом сундук у дверей.
Осмотревшись, он отметил, как по-хозяйски и по-деловому все необходимые в домашнем обиходе вещи были развешаны в чулане и аккуратно по полкам разложены. Топоры разного назначения, две ножовки, небольшие тиски, большое сито и различной формы, изготовленные из бересты туески, благодаря заботливым рукам нашли свое место, отовсюду можно было без труда нужное взять или, легко дотянувшись, снять. Сбоку, ближе к углу стоял огромных размеров ларь. Александр заметил возле него несколько зерен просыпанной пшенной крупы, тут же лежал вверх дном взломанный ящик.
- Жратвой что ли запасся? – подумалось ему и в памяти возник большой вещмешок в руках неизвестного поджигателя.
Доля подошел, шевельнул ногой тару, из-под нее выкатилась банка тушеной говядины.
- Точно ведь жратвы нагреб, сволочь. Надолго видать собрался в тайгу…
Потянулись тревожные минуты ожидания. Каждый шорох предутреннего, едва проснувшегося ветерка, легкий стук упавших с елей шишек - воспринимался как сигнал тревоги. Неожиданно громко застрекотала сорока и он, вскочив, немедленно занял позицию. А потом, сдерживая дыхание, долго не решался сесть обратно…
Близость трупов значительно усугубляла тревожное состояние. Жестокость, с какой расправились с жертвами, поражала. Было трудно не думать о них и порой даже становилось жутко, отчего неприятно холодило спину. В который раз прокручивая в голове сцену нападения на убийцу и последующие действия, Доля молил об одном и том же:
- Только бы вернулся, только бы в сени зашел и зеки б мне помогли…
Взгляд его часто останавливался на топорах:
- Нет. Не пойдет. Что есть, то и есть. Голыми руками схвачу. Пока топором замахиваюсь – застрелит. Главное мое оружие – внезапность. Уж выстрелить-то я ему не дам…
Сколько времени прошло – неизвестно. Часов у него не было. При таких обстоятельствах и одна минута кажется бесконечно растянутой. Солнце между тем показалось на горизонте…
Он как-то нутром почувствовал приближение чужого к дому, ничего так и не услышав подозрительного. И приготовился к броску, собрав в тугую пружину свои мускулы.
Скрип ступенек и глухое покашливание очень скоро подтвердили, что чувство его не обмануло. Некто, открыв в сени дверь, тяжело ступил за порог…
- А-а-а-а! – завопил Доля. – Попался! – И кинулся на вошедшего, когда он
поравнялся с чуланом.
Мертвой хваткой вцепившись в высокого мужика, Доля в один прием свалил его на пол лицом вниз и до предела загнул руку за спину. Тут же из дома, толкая друг друга, вывалились бесконвойники. Солонуха одной ногой отпихнул подальше винтовку, другой ударил поверженного в голову. Он захрипел, обмяк и вроде бы потерял сознание… | samoylenko_a 07.07.2011 10:18 |
